21 апреля состоялся круглый стол с участием сотрудников ЛИЦИ ПСТГУ и приглашенных исследователей, посвященный такому феномену социальной эпистемологии Нового времени, как «харизматическое господство». Мероприятие проведено в рамках проекта «Категории религиозного лидерства в эпоху модерна: оппозиция „личное vs. институциональное“ и ее историко-культурные основания (российский контекст)», осуществляющегося за счет Российского научного фонда (проект No 19-78-10143). Организация выполнения проекта: Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет.

Кроме участников проекта, на круглом столе выступили представители кафедры философии и религиоведения (А. В. Кольцов), лаборатории «Социология религии» (И. В. Павлюткин, Е. А. Кострова), исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова (Г. М. Запальский), Университета Лейпцига (С. Римештад) и Тартуского Университета (И. Пярт).

Формат круглого стола предполагал предварительное ознакомление с тезисами докладчиков и обмен репликами, размещенными на странице мероприятия (Генезис и трансформация ин…). Таким образом, основное время очной встречи удалось посвятить не изложению тезисов, а дискуссии.

К обсуждению были представлены десять докладов. Первые четыре доклада были посвящены российскому контексту конца XIX — начала XX веков. Если в выступлениях свящ. А. Чёрного и Г. М. Запальского была предпринята попытка обозначить степень применимости концепта харизматического лидерства в духе идей М. Вебера применительно к духовному руководству и к «аскетическим» движениям в Российской Церкви, то в двух других докладах (диак. Е. Лютько и В. Ячменика) — восстановить общий контекст, в котором могла возникнуть и Веберианская модель. В рамках этой «русской» части Круглого стола были прежде всего поставлены вопросы о необходимости разделять исследовательскую оптику и контекст, в котором эта оптика возникла. И Вебер, и его российские современники мыслили в рамках схожей интеллектуальной ситуации: именно в это время в общеевропейском контексте возникает социальная эпистемология, основания которой предполагается выявить в рамках проекта.

Докладчики второй группы сконцентрировали свое внимание на западноевропейском контексте. С. Воронцов проследил развитие Веберовской логики харизматического господства в исследованиях поздней Античности и Средних веков, когда характерные для Вебера элементы харизмы отсутствовали на уровне самоощущения. Прилагая к этим эпохам понятие «харизма», исследователи вынуждены рефлексировать и акцентировать тот или иной аспект этого концепта. В тезисах И. Борщ предлагалось рассмотреть альтернативу «харизме» Вебера в концепте «симблизме» Розенштока-Хюсси.

Наконец, третья группа докладчиков обратилась к современности. В докладе прот. Н. Емельянова была предложена модель описания динамику формирования традиций душепопечения среди современного российского священства. Эта модель в чем-то отвечает веберовской «рутинизации харизмы», но позволяет говорить и о внутреннем потенциале изменчивости традиции. Т. Крихтова представила свои полевые исследования женского лидерства в неохаризматических церквах. С. Римештад показал, как функционирует харизма православных религиозных деятелей на Западе в логике глобального рынка, пришедшей на смену «бюрокартической» логике национальных государств. А. Кольцов показал как на теологическом и философском языках сегодня пытаются осмыслить проблему рефлексивных структур религии.

Таким образом, на круглом столе теоретических сочетались доклады, содержащие концептуальное осмысление тех или иных феноменов, и посвященные анализу конкретных случаев. Обсуждение феномена харизмы актуально для современной повестки, поскольку, как показала дискуссия, в условиях «рыночной» логики всякий субъект влияния и власти в поле религии, так или иначе встраивается в процесс «брендирования», формирования своей харизматической индивидуальности.