В издательстве ПСТГУ вышли в свет две новых книги прот. Олега Давыденкова, доктора теологии, заведующего кафедрой Восточно-христианской филологии и Восточных Церквей ПСТГУ, — научная монография «Богословие Феодора Абу Курры, епископа Харранского» и книга переводов «Арабские сочинения Феодора Абу Курры, епископа Харранского». В связи с этим мы побеседовали с о. Олегом этом выдающемся арабоязычном богослове, его литературном наследии, особенностях его богословской мысли и о мире, в котором он жил.

Не могли бы Вы вкратце описать деятельность епископа Феодора Абу Курры, чтобы читатель мог понять исторический масштаб этой личности?

Феодор Абу Курра — самый значительный мелькитский, то есть православный арабоязычный писатель, живший во второй половине VIII — начале IX вв. Предположительно он умер ок. 830 г. Феодор был уроженцем г. Эдесса (ныне г. Урфа в Турции). Скорее всего, он был монахом в лавре преп. Саввы Освященного, в Палестине, а затем стал епископом г. Харран (в настоящее время небольшой поселок на территории Турции недалеко от турецко-сирийской границы).

Абу Курра был весьма плодовитым писателем. Большая часть его обширного литературного наследия была создана и сохранилась на арабском языке. Кроме того, он был автором нескольких десятков небольших богословско-полемических трактатов (опускул) на греческом языке. Таким образом, Феодор был последним мелькитским автором, писавшим по-гречески, а также первым известным христианским писателем, который начал составлять богословские сочинения на арабском языке. В одном из своих арабских сочинений Абу Курра сообщает, что он составил также около 30 богословских трактатов на сирийском языке, однако ни одно из этих произведений до нас не дошло. Несколько сочинений Харранского епископа сохранились только в переводах на грузинский язык.

Каковы основные направления писательской деятельности Абу Курры?

Сфера интересов епископа Феодора была очень обширна. У него много размышлений на общефилософские темы: рациональные доказательства бытия Бога, природа религиозной веры, предпосылки и способы богопознания, вопрос о свободы воли человека. В нескольких своих работах Абу Курра пытается обосновать превосходство христианства над другими религиями (более всего он полемизирует с иудаизмом и манихейством), а также доказать истинность и богооткровенность Евангелия. Значительную часть его литературного наследия составляют христологическая полемика, как с яковитами-севирианами, так и с несторианами, и защита иконопочитания. Отдельные богословские трактаты посвящены изложению православного троичного учения, учению о церковных Соборах и об авторитете церковного учительства.

Сквозной темой, проходящей через все работы Феодора Абу Курры, является защита христианской веры перед лицом ислама. Даже обсуждая сугубо христианские темы, он всегда имеет в виду потенциальных читателей из числа мусульман. Современный американский ученый М. Суонсон отмечает, что о чем бы Абу Курра не писал, он всегда имел в виду потенциального мусульманина, который заглядывает ему через плечо. Даже чисто христианские темы епископ Феодор старается излагать в апологетическом ключе, и не только с целью защитить те или иные положения христианской веры от мусульманской критики, но и для того, чтобы христианскую доктрину в целом представить мусульманским читателям логически обоснованной и непротиворечивой, показать, что христианство — это не суеверие и не языческий пережиток, как нередко воспринимали христианское вероучение мусульманские полемисты, а серьезная богословская и философская доктрина, соответствующая всем критериям рациональности и «научности».

Его полемика с исламом имела успех?

Несомненно, оппоненты Абу Курры рассматривали его как серьезного и опасного противник. Он был широко известен в мусульманской среде, специально против него составляли полемические сочинения весьма авторитетные мусульманские мыслители.

Может быть, известны обращения мусульман?

Об обращениях говорить трудно. Достоверно известны лишь единичные случаи обращения из ислама в христианство в Арабском халифате в VII — IX вв. (мчнн. Або Тбилисский, Антоний Раух). Даже если такие факты имели место, как правило, они тщательно скрывались, потому что по мусульманским законам переход из ислама в любую другую религию карался смертью.

А насколько его знали в Византии?

Нельзя сказать, что в Византии его знали хорошо, потому что его жизнь пришлась на тот период, когда контакты между православными христианами, проживавшими на территории Арабского халифата, и их византийскими единоверцами были сведены к минимуму. Тот же Абу Курра, известный как ревностный защитник иконопочитания, судя по всему, ничего не знал о Седьмом Вселенском Соборе! Отдельные упоминания о нем у византийских авторов имеются, но относятся к более позднему времени. Интерес греков к его сочинениям появляется уже во втором тысячелетии в связи с развитием полемики с исламом. Значительно лучше Феодора знали в Грузинской Церкви, многие его сочинения были переведены на грузинский.

Следует отметить, что и в самой мелькитской общине Абу Курра после смерти был не слишком хорошо известен. Современный американский специалист по арабо-христианской литературе Т. Рикс отмечает, что для сохранения памяти об Абу Курре мусульманские писатели сыграли большую роль, чем православная община халифата: мусульманские писатели упоминают Феодора заметно чаще, чем мелькитские авторы.

Судя по Вашим словам, Абу Курра был хорошо знаком с арабским миром.

И не только с арабским. По всей видимости, Феодор вообще много путешествовал. Есть основания считать, что он посещал Египет, во всяком случае, об этом есть и свидетельства авторов более позднего времени, и косвенные указания в сочинениях самого Абу Курры. Если он путешествовал в Египет, то, вероятно, бывал и на Синае. После возвращения из Египта он предпринял путешествие в Армению. В сочинениях Феодора имеются упоминания о посещении им Иерусалима, палестинского города Азот, деревни Салкин в окрестностях Антиохии. Некоторые историки считают, что, Абу Курра как человек, блестяще образованный и свободно владеющий арабским литературным языком, должен был какое-то время учиться в одном из крупных центров арабской образованности, возможно, даже в Багдаде, однако достоверно об этом ничего не известно.

А как жили христиане в этом мусульманском мире?

Назвать этот мир чисто мусульманским было бы неверно, потому что в конце VIII — первой половине IX вв. — это период культурного расцвета Аббасидского халифата — в границах Большой Сирии христиане составляли не меньше половины населения. Конечно, государственность была мусульманской, но население в значительной степени оставалось христианским. Более того, христиане занимали многие важные ниши в общественной жизни. Например, в науке и образовании христиане играли существенную роль и оказывали огромное влияние на развитие арабской культуры. Усвоение античного греческого наследия арабами шло именно через проживавших в халифате христиан, в числе которых был и Абу Курра: есть упоминания, что он был переводчиком на арабский язык некоторых трудов Аристотеля.

О монографии отца Олега «Богословие Феодора Абу Курры, епископа Харранского»

И в Вашей докторской работе, и в книге, в связи с которой мы беседуем, первые части посвящены детальной проработке философской терминологии авторов. Мне показалось, что Вы показываете, что разделение между дифизитами и монофизитами происходило и на этом философском уровне. Позволю себе большую цитату из Вашей монографии: «В вопросах онтологии Абу Курра выступает как принципиальный и последовательный противник учения о частных сущностях (природах). Концепция частных природ, которая так или иначе была присуща практически всем монофизитским богословам, получила философское оформление в трудах Иоанна Филопона и явилась онтологическим обоснованием фундаментального для севирианского монофизитства учения о сложной природе Христа». Можно ли говорить, что различия христологических систем обусловлены изначально разными философскими установками?

Я бы не стал так упрощать проблему, потому что это вещи взаимосвязанные. С одной стороны, неправильно недооценивать значение философского фактора. Действительно, философия может влиять на богословие, в особенности, в кризисные периоды, когда в богословской мысли появляется некоторая слабость, когда снижается иммунитет к внешним воздействиям, — тогда философские идеи могут проникать в богословие и приводить к серьезным последствиям. VI век — это как раз период, когда философское влияние на богословие проявилось весьма ярко.

С другой стороны, я бы не стал преувеличивать значение философских влияний. Философские идеи могли приводить к ложным богословским воззрениям, но и наоборот — определенное богословское видение могло требовать для своего обоснования соответствующих философских аргументов. Таким образом, богословы из того огромного арсенала средств, который предлагала античная философия, выбирать именно те идеи и аргументы, которые соответствовали их богословской позиции. Поэтому сказать, что в том или ином конкретном случае было первичным, крайне сложно.

Не следует также забывать, что авторы той эпохи не были «профессиональными» философами, и их мировоззрение основывалось на Божественном Откровении. Как писал протопр. Иоанн Мейендорф, византийская богословская мысль была открыта для греческой философской проблематики, но избегала пленения философскими системами. Совершенно неверным было бы пытаться характеризовать древних христианских писателей как неоплатоников, стоиков или аристотеликов. Будучи хорошо философски образованы, Отцы Церкви, тем не менее, не связывали себя никакими философскими системами и из всего античного философского наследия могли свободно выбирать те средства, которые представлялись им полезными для решения тех или иных богословских задач, для обоснования своей позиции или для критики оппонентов.

Перейдем непосредственно к богословской проблематике. В главе о триадологии Абу Курры мне показался самым неожиданным раздел «О логических доказательствах троичности Бога». Не могли бы Вы кратко описать традицию логических доказательств и сказать о месте епископа Феодора в этой традиции?

Это одна из особенностей арабо-христианской тринитарной мысли. Для византийского богословия было нехарактерно обосновывать троичность Бога логическим путем, поскольку эта истина никем не ставилась под сомнение. Все христианские ереси, кроме совершенно маргинальных антитринитариев, признавали троичность как факт, данный в Откровении, поэтому логически обосновывать, почему Бог — именно Троица, а не двоица и не четверица, не было смысла. Единственное известное мне размышление на эту тему имеется у свт. Григория Богослова.

В мусульманском окружении все было иначе. Христианское Откровение не имело авторитета для мусульман, и они задавал вопрос: «Пусть вы верите, что Бог множественен в Лицах, но почему именно в трех Лицах, а не в четырех или десяти?». И нужно было найти ответ на этот вопрос, основанный не на Откровении, а на логических аргументах. Многие арабо-христианские авторы уделяют большое внимание обоснованию тезиса о троичности Бога. Абу Курра был одним из первых, кто начал размышлять на эти темы.

Можно ли проводить аналогию между арабоязычной триадологией и схоластической западной традицией, где также представлены попытки логического обоснования троичности Бога?

Вряд ли можно говорить о влиянии арабоязычной христианской мысли на западных схоластов, хотя какие-то параллели можно проследить. Например, учение Абу Курры об искуплении отчасти напоминает юридическую теорию Ансельма Кентерберийского.

Насколько самоочевидно, что Европа не знала мелькитских авторов? Ведь она получила через арабов Аристотеля…

Восточные христианские авторы в Европе воспринимались как схизматики, поэтому их богословские сочинения не могли быть авторитетны для латинских схоластов. Исключения совсем единичны — например, православный автор Куста ибн Люка (IX — начало X в.). Его трактат «О различении души и духа», переведенный на латинский язык, был хорошо известен в средневековой Европе и оказал существенное влияние на западноевропейскую антропологию и психологию (в смысле учения о душе). Однако это сочинение по содержанию преимущественно философское, а не богословское.

Давайте поговорим немного подробнее об упомянутом Вами учении об искуплении. Приведу цитату: «Таким образом, противоречие между строгостью Божественного закона, безусловно требующего наказания грешника, и милостью Божьей, стремящейся к его прощению, Абу Курра разрушает посредством заместительной жертвы: грех обязательно должен быть наказан, но наказание может быть перенесено с одного лица на другое, Христос принимает на Себя заслуженное нами наказание». Вы сказали о параллелях с Ансельмом Кентерберийским. А насколько такое учение традиционно в православном богословии?

Безусловно, юридические образы использовались отцами Церкви с древнейших времен — само слово «искупление» чисто юридического характера. Сам Господь Иисус Христос использует этот юридический термин. То же самое мы видим и у апостола Павла, и у многих древних авторов, например, у свт. Афанасия Александрийского. Тем не менее, у византийских авторов нет попыток представить тайну искупления в виде строго логической системы, построенной исключительно в юридических понятиях.

Обычно греческие Отцы представляют учение о искуплении либо как комплекс библейских сотериологических образов, таких как Христос-Первосвященник, Христос-Царь, Христос-Пророк и др., либо исторически, то есть как последовательность библейских событий, каждое из которых имеет определенное искупительное значение, начиная с предвечного Совета, и далее через Воплощение, жизнь среди людей и проповедь, через Крестную смерть, Сошествие в ад, Воскресение из мертвых, вплоть Восхождение на небеса.

Абу Курра был одним из первых авторов византийской традиции (его, без сомнения, можно так назвать, несмотря на особенности, обусловленные местом проживания, языком и специфическими апологетическими задачами), кто попытался представить учение об искуплении в виде цельной логической системы.

Насколько такой подход затем был воспринят впоследствии?

Если говорить о нашем времени, то акцент на заместительной жертве, характерный для епископа Феодора, не типичен для современного православного богословия. В первой половине XX в. юридическая теория подвергалась весьма жесткой критике за некоторые свои крайности. Нельзя сказать, что идеи, содержащиеся в этой теории, полностью отвергнуты, но, тем не менее, в XX в. появляются альтернативные теории. Одни оказались не очень удачными, например, нравственная теория искупления. Были и более интересные попытки вернуться к святоотеческому учению и найти другие принципы для построения теории искупления.

В настоящее время говорят об органической теории искупления — этот термин употребляется, например, в «Православной энциклопедии». В соответствии с этой теорией, грех понимается и не в юридическом смысле, и не как безнравственный поступок, но, прежде всего, как болезнь природы. Мы видим этот подход у В. Н. Лосского, прот. Г. Флоровского, у некоторых современных греческих богословов.

Однако и здесь есть свои ограничения: вряд ли возможно выразить тайну искупления только в природных категориях, т. к. грех затрагивает также и личную сферу человека. Таким образом, несмотря на то, что органическая теория помогла лучше увидеть слабые стороны как нравственной, так и юридической теорий и способствовала более глубокому пониманию святоотеческого учения, не очевидно, что ее можно принять как адекватное выражение Предания.

Большое спасибо! Хотел бы задать еще два вопроса, один о христологическом разделе, второй об экклезиологическом. Первый раздел в главе «Христология» Вы назвали «Формальная христология Абу Курры». В каком смысле «формальная»?

В том смысле, что христология, как и некоторые другие разделы догматического учения, находит свое выражение в определенных богословских формулах. Причем набор этих формул достаточно ограничен. Для понимания христологического учения того или иного автора необходимо прежде всего установить набор христологических формул, которыми он пользуется. Затем следует выяснить, каким образом он их истолковывает, потому что одни и те же формулы могут пониматься разными авторами существенно различным образом. Таким образом, в упомянутом Вами разделе речь идет о богословско-христологических формулах, которыми пользуется Абу Курра и о раскрытии их содержания.

Заключительный раздел Вашей монографии посвящен экклезиологии. Мне показалось, что учение Феодора Абу Курры о Церкви очень созвучно нынешней ситуации: его экклезиология — ответ на значительное количество разделений внутри Церкви. Вы не могли бы описать характерные особенности его учения о Церкви?

Его экклезиологические взгляды достаточно оригинальны, аналогов мы не находим ни у византийских, ни у арабоязычных авторов того времени. Абу Курра весьма тщательно разрабатывает богословие Соборов, в которое он встраивает специфическое представление о папском «примате». Слова «примат» у него, конечно, нет, и учение Абу Курры никак нельзя отождествлять с позднейшим римо-католическим учением о папском примате, что пытаются вычитать у него некоторые католические авторы. Тем не менее, Абу Курра ясно говорит об особом месте римского епископа в Церкви и о его особых полномочиях, подчеркивает роль римских пап в истории Вселенских Соборов. Какие цели тем самым преследовал Феодор?

Скорее всего, это был апологетический прием, направленный против как мусульман, так и неправославных христиан, прежде всего, монофизитов и несториан. И у тех, и у других был общий аргумент, согласно которому, Вселенские Соборы были проявлениями политической жизни Византии, ведь они созывались императорами. В их риторике участники Соборов представали несвободными в своих решениях, поскольку они находились под давлением императора и его администрации, а потому их постановления не могут иметь религиозного авторитета.

Поэтому надо было найти некоторый внешний авторитет, который, с одной стороны, имел бы большое значение в жизни в Церкви, с другой, находился бы вне юрисдикции византийского императора. Таким носителем авторитета и становится в учении Феодора Римский епископ.

Таким образом, учение о Соборах у Абу Курры дополняется представлением об особых полномочиях Римского епископа, который, как утверждает Абу Курра, созывал Вселенские Соборы, и без согласия которого ни один Собор не мог бы состояться, который обладал особой харизмой хранить неповреждённой сформулированную Соборами православную веру и наставлять в вере своих собратьев-епископов. Отметим, что Феодор не ставит папу выше Соборов, не утверждает, что епископ Рима сам безошибочно формулирует общецерковную веру. В его системе непогрешимой инстанцией в Церкви являются сами Соборы, а не Римские папы.

Книга переводов «Арабские Сочинения Феодора Абу Курры, епископа Харранского»

Переходя к Вашей книге переводов, начну с несколько провокативного вопроса: зачем современному русскоязычному читателю читать арабского богослова IX века?

А зачем ему читать великих Каппадокийцев, прп. Иоанна Дамаскина, прп. Максима Исповедника? Абу Курра — яркий представитель христианской богословской традиции, один из авторов завершающих эпоху Вселенских Соборов. По своему богословскому уровню он не уступает греческим отцам. Выдающийся немецкий исследователь арабо-христианской литературы Г. Граф (первый исследователь сочинений Абу Курры, сделавший перевод большинства его арабских трактатов на немецкий язык, а также написавший эссе, в котором дается общий очерк его богословской системы) ставит Абу Курру как мыслителя выше прп. Иоанна Дамаскина. Это очень высокая оценка!

То есть нельзя сказать, что его заслуга в систематизации и переводе на арабский язык?

Феодор не занимался собственно переводами греческих отцов. Он первым создал понятийно-терминологическую систему христианского богословия на арабском языке, и это очень важно. Кроме того, он был одним из тех, кто заложил основы христианской противомусульманской апологетики. Поскольку Абу Курра был весьма самостоятельным и оригинальным мыслителем, его богословская мысль может представлять для интересующегося святоотеческим наследием читателя интерес, не меньший, чем богословие самые значительных византийских авторов.

Какие работы Абу Курры Вы перевели?

Целью было перевести все изданные на сегодняшний день арабские сочинения Абу Курры, в общей сложности 19 текстов, начиная от огромных трактатов, которые в переводе занимают десятки страниц, и кончая краткими отрывками на одну-две страницы.

Это, конечно, не все наследие Абу Курры. Помимо греческих трактатов, изданных Ж.-П. Минем, известно и несколько пока неизданных арабских текстов. Дж. Ляморо, видный американский исследователь богословия Феодора Абу Курры, пишет, что ему известно, по крайней мере, шесть неизданных арабских сочинений Абу Курры, некоторые из которых, с его точки зрения, содержат интересный догматический материал. Свящ. Александр Трейгер — также видный специалист по ориентальной христианской литературе из университета Галифакса в Канаде — выдвинул, на мой взгляд, правдоподобную гипотезу о том, что некоторые сочинения Абу Курры сохранились под именем Фаддея Эдесского. По крайней мере, известны два таких сочинения, которые датируются началом IX в. и, вполне возможно, принадлежат Абу Курре.

Фактически, Вы его открываете русскому читателю.

Из греческих сочинений Абу Курры три трактата не так давно были переведены на русский язык Г. И. Беневичем и Ф. Г. Беневичем. Свои переводы они сопроводили краткими статьями, дающими самое общее представление о богословии Феодора. Однако до настоящего времени момента на русском языке не существовало систематических исследований творчества Абу Курры. И ни одно из его арабских сочинений — даже отдельных фрагментов — не было переведено на русский.

В заключение: можно ли назвать богословскую систему Абу Курры полностью православной?

Несомненно, это абсолютно православный автор, продолжатель византийской святоотеческой традиции. Надо сказать, что взяться за написание этой работы меня во многом побудило исследование протестантского ученого из Сирии Джирджиса Наджиба Авада, автора одного из наиболее обстоятельных исследований богословия Абу Курры. Для Дж. Н. Авада характерно противопоставлять арабо-христианскую богословскую мысль византийской, он излишне резко, на мой взгляд, их разграничивает. Мои выводы прямо противоположны: при всех особенностях богословского дискурса, обусловленных внешними обстоятельствами, догматическая система Феодора Абу Курры, его тринитарное учение и христология являются в полной мере православными.

Отец Олег, большое спасибо за беседу!