Утреннее заседание было преимущественно посвящено проблемам догматической терминологии.

В докладах о. Павла Хондзинского, д. богословия, к. теологии (Москва, ПСТГУ) «Фрагмент “De Trinitate. XII. 12.18” блж. Августина: к вопросу о значении богословской аргументации для богословского перевода» и А. Р. Фокина, д.филос.н. (Москва, ОЦАД, ИФ РАН) «Тринитарная и христологическая терминология блж. Августина в контексте предшествующей латинской и греческой традиции» подробно обсуждалась важная для понимания богословия блж. Августина лексика и понятия, ей соответствующие, а также ее корни в предшествующей латинской традиции и рецепция в последующей.

Убедительно были продемонстрированы терминологические асимметрии, которые нельзя не учитывать при переводе текстов этого отца: это несовпадение и даже видимое противоречие между греческой и латинской лексикой, несовпадение значений одних и тех же слов у блж. Августина в его рассуждениях на тринитарные, христологические и антропологические темы, и, наконец, возможное и допустимое варьирование первоначального смысла в переводах как на русский, так и на европейские языки.

В следующем докладе, сделанном Д. В. Смирновым (Москва, ПЭ), «Перевод как заинтересованная интерпретация: использование цитат из сочинений восточных церковных писателей блж. Августином и его оппонентами в период пелагианских споров» было наглядно показано, как и почему одни те же цитаты греческих отцов получали разное понимание и служили подтверждением диаметрально противоположных мнений. На примере обсуждения конкретных цитат докладчику, что очень важно, удалось продемонстрировать всю глубину вопросов, которые волновали умы во время пелагианских споров, и максимальную интеллектуальную честность их участников в поисках аргументов для доказательства своих положений.

Завершающий утреннее заседание доклад о. Алексея Сергеева (СПбДА, кафедра библеистики и богословия) «“Вопросы Евангельские” блж. Августина Гиппонского: история перевода на русский язык, особенности экзегетики и богословия» служил как бы связующим звеном между двумя частями секции. С одной стороны, докладчик касался богословских и экзегетических проблем, а, с другой, обсуждал вопросы филологические: историю создания текста, авторство, источники, пытался доказать цельность замысла, а не случайную очередность составных частей в этом сочинении.

На дневном заседании тексты блж. Августина рассматривались главным образом с позиций переводоведения.

В докладе С. А. Степанцова, к. филол.н. (Москва, ИМЛИ, ИВИ РАН) «Bonus, bonum в проповедях блж. Августина: трудности перевода на русский» был приведен широкий спектр возможных русских эквивалентов в зависимости от контекста, в котором оказывается латинское прилагательное, и показана недопустимость довольствоваться первым предлагаемым каждым словарем значением «хороший». Подборка вариантов была особенно важной и интересной, поскольку отражала практику лучших русских переводчиков.

В докладе «Сочинения блж. Августина “О Воздержании” и “О терпении”: опыт перевода и передачи стилистических особенностей» Н. О. Харламова (СПбДА, кафедра древних языков, член союза писателей России) делилась личным опытом в преодолении трудностей при решении задачи, стоящей перед каждым переводчиком, адекватно передать не только содержание, но и форму сочинения, особенно если его автором выступает такой признанный стилист, как блж. Августин.

В докладе Н. Г. Головниной (Москва, ПСТГУ) «К вопросу о допустимой степени формальной эквивалентности между латинским и русским языками: на материале философских диалогов блж. Августина» были обозначены те области филологии, без учета достижений в которых нельзя надеяться на качественный перевод. В частности, говорилось о необходимости учитывать не только литературный жанр оригинала, но и весь спектр т. н. речевых жанров, которые нельзя не принимать во внимание особенно при переводе диалогов.

Завершил работу секции доклад Ю. Н. Рост, к.филол.н. (Москва, ПСТГУ) «Проблемы перевода на английский язык проповедей свт. Филарета (Дроздова): на материале переводов Е. Тютчевой». И хотя, на первый взгляд, доклад выбивался из августиновской тематики, он позволил почувствовать сходство проблем и способов их решения независимо от того, с какого и на какой язык текст переводится.