Во имя Отца и сына и Святаго Духа, аминь.

Обретохом Мессию, еже есть сказаемо Христос.

(Ин. 1, 41).

О глас, всякия радости и веселия исполненнаго: обретохом Мессию! Брат брату, апостол апостолу, первозванный Андрей теплейшему Петру возвещает: «Обретохом Мессию». Обретохом Мессию, Богом Самим обещаннаго; обретохом Мессию, пророками проповеданнаго; обретохом Мессию, законом и патриархи проображеннаго; обретохом Мессию, многими леты с великим желанием и воздыханием ожиданнаго; обретохом Мессию — чаяние языков; обретохом Мессию, котораго вси, как земля жаждущая воды, как седящий во тме света, как в темнице заключенный избавителя, как немощный врача, как овцы заблуждшии пастыря, желали; обретохом Мессию, Его же мнози пророцы и царие вожделеша видети и не видеша, и слышати и не слышаша. Обретохом Мессию и видим, и наслаждаемся сладчайшия паче меда беседы Его. Видим уже Бога в человеце, Творца в твари, Владыку в рабием зраце. Видим Царя Небеснаго на земли, видим мертвыя воскрешающа, прокаженныя очищающа, слепым прозрение и глухим слышание дающа; слышим от Него весть приятную, приятную весть — покаяние, отпущение грехов, Царствие Небесное приближившееся. О, коль блаженны вы, Петре и Андрее святый, с другими, братиею вашею, что так неоцененное сокровище обретосте! Блаженнии очи ваши видевшии и уши ваши слышавшии, и руце ваши, осязавшии о словеси животнем. Но скажите и нам, апостоли святии, любезнии наши учители: где нам такое сокровище обрести? хощем и мы обрести его, аще бо и обретохом его Крещением святым, но паки — о крайней бедности нашей! — паки нерадением нашим потеряхом неоцененное тое сокровище. Ищите, глаголют они, и обрящете. — Поищем убо, слышателие, его, с прилежанием поищем; ибо без него крайне бедное и окаянное наше житие; поищем Того, с Которым и несчастие счастие есть, и самый плач веселый, слезы — радостны; поищем Того, с Которым все благополучие, вся благая временная и вечная обрящем. Да где же нам Его искать?

Знаем мы, что Он тамо не живет, где царство свое распространяют славолюбивыи и лукавыи Ироды, которые толико душ погубить, толико крове пролить не устрашаются, чтобы временной чести не потерять, но паче спешно бежит оттуду, бежит, глаголю, оттуду, где Его самого и ради Его подобных Ему незлобивых ищут умертвити; не живет тамо смиренный и кроткий Иисус, Спаситель наш, где гордость и высокоумие жилище свое имеет. Не общая ли пословица есть, что подобный с подобным дружится? Нищий с нищим, богатый с богатым, благородный с благородным компанию имеет; нигде не увидиши того, чтобы трезвый с пияницею, воздержный с сластолюбцем, праведный с неправедным, щедрый и податливый с хищником водился, но един от другаго бегает, понеже черное к белому не пристает, сладкое с горьким не ладится, свет со тьмою участия не имеет: тако и Христу, кроткому и смиренному сердцем, нет места, где гордостию и высокоумием надменные сердца высоко возносятся, много о себе мечтают. Нет Ему и тут места, где злоковарныя лисы язвины своя имут; не может поместиться Предвечная Истина с лестию, коварством, обманом, пронырством и двоедушием, которое на языке мед, а в сердце желчь носит, которое словом мир обещает, а делом меч готовит, которое усты приближается, а сердцем далече отстоит, которое усты приветствует, лобызает, поздравляет: радуйся! — а делом о цене сговаривается, в руце вражии предать умышляет, к бесчестию, поношению, оплеванию, руганию, к кресту и смерти путь устилает. Оставляет Он такого, так лестного Иуду; не хощет как агнец с лисом тым купно пребывать, и из числа избранных Своих овец отлучает его. Отходит Он и от того места, и ученикам Своим бегать повелевает, где проповедников Его гонят: аще, рече, гонят вас в граде сем, бегайте в другий. Отходит, глаголю, оттуду, где Евангелие Его, проповедь Его святую за вымысл, Царство вечное, Им проповеданное, за баснь имеют, где грех за игрушку ставят, где с душею своею тако разглагольствуют: душе, яждь, пий, веселися, имаши богатства многа. Не сыщем Его и тамо, где нечистые духи место себе пометенное и украшенное имеют, духи ненависти, злобы, зависти, духи блудодеяния, прелюбодеяния, вражды: кое-бо участие света со тмою и Христу с велиаром? Не сыщем, глаголю, да и искать непочто, да не услышим и мы того, что женам мироносицам, ищущим Его между мертвыми, сказано: что ищете живаго с мертвыми? Мертвецы бо суть вси вышереченные, мертвецы непогребенные, единою ногою по земли, а другою во вратах адовых ходящии. — Чтож нам делать? Куды обратиться? Где нам Света нашего, Сокровища нашего искать? А непременно Он где-нибудь между рабами Своими есть. Аще бо и восшел на Небеса, и седе одесную Бога Отца, обаче неразлучен быти обещался и от земных: с вами есмь, рече, до скончания века. Поищем убо прилежнее, возжегши свещу, по подобию Евангельския оныя вдовицы, и негли обрящем, Господи, яви нам зрак лица Твоего! Равви, сладчайший наш Учителю, где живеши?

Придите, глаголет, и видите. Ах, слышим, слышим глас сладчайшаго нашего Учителя, слышим: идеже два или три собрани во имя Мое, ту есмь посреде их. Вот Он где нам отзывается, вот где жилище, где покой свой имеет сладчайший Свет наш. Идеже, рече, два или три собрани во имя Мое, ту есмь и Аз посреде их; тамо, говорит Он, место покоищу Моему, где двух или трех любовь искренняя, любовь нелицемерная соединяет: идеже два или три собрани во имя Мое, ту есмь посреде. Но и тут примечать должно, слушателие, что не просто собрании Христа сожительствующа себе имеют, но во имя Его святое собраннии. Мнози бо собираются, но не во имя Его. Собирались некогда Анна и Каиафа с духами фарисейскими, обаче не во имя Христово, но на Христа; собирались Ирод и Понтийский Пилат, но на Христа, — един на бесчестие, на укоризну, на поругание, а другой на убийство соглашаяся. Собираются и ныне блудник с блудницею, вор с вором, разбойник с разбойником, пияница с пияницею, хищник с хищником; обаче не во имя Христово, но на Христа. Ибо вси сии и сим подобныи, понеже заповеди Его святыя разрушают, на Христа собираются: иже, рече, несть со мною, на Мя есть, и иже со Мною не собирает, расточает; далеко убо и от сих беззаконных соборищ, от сих иудейских сонмищ отходит сладчайший Иисус. Да где ж Он? Идеже собрани во имя Его святое, тамо почивает Он, тамо покоище Его, где любовь христианская. А что есть любовь христианская? Есть тая, которая, как научает апостол святый, долготерпит, милосердствует, не завидит, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своих, не раздражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине, вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит и николиже отпадает. Се есть любовь христианская, тут и Христос, как в прекрасной палате, обитает. Вот где сыскали мы Христа, слышателие, сыскали посреде любви христианской.

Теперь един только труд наш остается о том: как бы Его в дом наш призвать. Но знаем мы, что Он и подлым домом не гнушается; Он уклоняется и к мытарем, когда Его с подобающим желанием зовут; паче же и при дверех стоит и толчет: се стою, глаголет во Апокалипсисе, при дверех и толку; аще кто услышит глас Мой, прииду к нему и вечеряю с ним. Он ради нас в девическое вселился чрево и плоть от чистыя Ея крове себе исткав, родился чудесно; Он ради нас не возгнушался скотскими яслями, в которых яко младенец пеленами повитый, положитися изволил: не возгнушается и нашим подлым домишком, когда со смирением Его попросим, Милостив бо есть и человеколюбный, и на смиренное прошение приклоняется. Приклонится и к нашему смирению: припадем только к Нему, подражая благоразумных оных волхвов; припадем к Нему, не в пеленах уже повитому, но на Престоле славы со Отцем и Духом седящему. Вместо злата, ливана, смирны, сокрушенное и смиренное прошение принесем. А понеже, как сказано, упокоевается Он в любви христианской, то первее себе сею оградим и предуготовим. Видя брата нашего алчна, напитаем его; видя жаждуща, напоим; видя нага, одеем; видя страннаго и покрова неимущаго, в дом введем и угостим его; видя болящаго, посетим его, и утешим, и послужим ему; покажем любовь и в темнице седящему и чим можно послужим ему; словом: возлюбим братию нашу так, как себе самих. Сим образом устроивши себе, припадем к Нему, и со смирением попросим Его тако: Царю Небесный, Сыне Божий, воплотитися нас ради грешников изволивый, умилосердися над нами, не возгнушайся нами, грешными и смиренными рабами Твоими. Знаем мы, что Ты ради нас, рабов Своих, в рабий зрак облеклся, нас ради нам уподобился во всем, кроме греха, и тако с нами нищими нищим быть, с нами немощными немоществовать, с нами плененными и странными в юдоли сей плачевной странствовать, с нами бедными бедствовать, с нами плачущими плакать, а далее за нас един за всех пострадать и умереть изволил еси, да тако нас чудесно приведеши к Твоему безсмертному и безначальному Родителю. Ты Сам, Господь наш, к нам, рабом Своим, в рабиим зраце пришел, понеже мы к Тебе приити не могли. Ты Сам, Бог Создатель наш, к созданию Своему приступил, понеже к Тебе приступить не имели дерзновения, и так нам к Тебе дерзновение подал: не возгнушайся убо и ныне окаянством нашим. Знаем мы, и Твоей благости от сердца признаем, что ничего мы не можем Тебе за сия принести. Ангелы Тебе приносят пение, небеса — звезду, волсви — дары, пустыня — ясли. А мы что? Нет ничего, ибо все, что и имеем, Твое есть. Твои и мы, Твой есмы храм, Твоими руками созданный, Твоею пречистою кровию возобновленный, но ах, увы нам, паки окаянною нашею волею растленный, непотребен Тебе, Господу и Богу нашему, сотворенный. А наше что? грехи наши — сей наш собственный плод есть, сие наше исчадие, сими мы богаты, сими мы, как бременем, отягощены, сие бремя тяжкое носяще без стыда. Обаче со страхом и смирением приходим к Тебе; приходим к Тебе, яко агнцу Божию, вземлющему всего мира грехи, и с сим бременем храм сей телесный весь осквернен пред стопами Твоими повергаем; по подобию Евангельския блудницы и умными устнами с умилением касаемся пречистых Твоих ног, и, не смея, как мытарь, к Тебе очес наших возвести, из глубины зовем: Агнче Божий, возьми бремя наше тяжкое греховное и, яко милостив, ущедри нас. А так убоги и окаянныи суще, вместо дара представляем Тебе Матерь Деву чистую, Тебе Бога нам Рождшую, всех тварей Небесных и земных честнейшую, юже Сам Себе, яко дар благоприятнейший, от всего рода человеческаго изволил еси избрати: Тоя предстательством помилуй нас; возобнови паки вседействительною Твоею благодатию растленный храм наш, очисти его огнем Твоим невещественным; сердце чисто созижди в нас, Боже, и дух прав обнови во утробе нашей, и тако прииди и вселися в ны, и Ты един царствуй в нас и над нами со Отцем и пресвятым Твоим Духом, никому нами не попуская владети. Тогда и мы с радостию и веселием воззовем: обретохом Мессию, еже есть сказаемо Христос.

Аминь.