Социологи, опираясь на результаты опроса более чем 500 многодетных пар в трех федеральных округах России, выяснили, как респонденты решились на создание большой семьи. Вариантов многодетности оказалось пять. Среди факторов оказались ценностные — доверие между супругами и воцерковленность, социально-экономические — доходы и образование, а также сетевая поддержка — со стороны близких и друзей.

Факторы многодетности

Большинство семейных пар в России имеют одного или двух детей. Многодетных — то есть семей с тремя и более детьми — по данным Росстата, меньше 10%. Но, чтобы население страны не убывало, нужно, чтобы на смену двум родителям приходили двое детей (суммарный коэффициент рождаемости (СКР) — среднее число рождений на одну женщину — должен превышать 2). Однако он составил в 2018 году лишь 1,6, хотя еще в 2015 году достигал почти 1,7. До простого воспроизводства населения это довольно далеко. На этом фоне особенно примечательны многодетные семьи: как они принимают решение рожать больше и чаще?

Сразу оговоримся: меры поощрения рождаемости играют лишь роль стимулов, а не побудительного мотива завести еще одного ребенка. Материнский капитал, ссуды на жилье, ежемесячное пособие по уходу за ребенком до трех лет и пр., — в целом работают (доля семей с двумя и более детьми подросла), но не так эффективно, как хотелось бы, и к тому же непродолжительно. Так, эффект от введения материнского капитала оказался небольшим: прибавка к 2011 году составила лишь 15 детей на 100 женщин репродуктивного возраста. Зато «уплотнился» сам календарь рождений: женщины стали быстрее решаться родить следующего ребенка (которого они, как правило, и так планировали).

Однако многодетность лишь отчасти связана с мерами пронаталистской политики. Ее причины, как указывают социологи, имеют отношение к бэкграунду родителей. Помимо личных установок о желаемом числе детей, значима, например, предыстория: отношения между родителями респондента, число братьев и сестер. Существуют семейные репродуктивные стереотипы, передаваемые из поколения в поколение, например: «детей должно быть двое» или «детей должно быть много». Важны и социокультурные факторы, например, уклад семьи (например, патриархальный).

Иван Павлюткин и Ольга Борисова проанализировали данные формализованного опроса жителей крупных городов ЦФО, СЗФО и ДФО, которым в среднем до 40 лет и у которых от трех до 16 детей, и сравнили их по пяти характеристикам:

Семейные отношения: уровень доверия в браке, отношения в семье — своей и родительской. Важно, был ли опыт развода: новые браки, по данным демографов, увеличивают рождаемость. Новый союз стараются укрепить общим ребенком.

Уровень образования. Чем он у женщин выше, тем больше рационализируется репродуктивное поведение, происходит планирование семьи. В целом эмансипация, интерес девушек к карьере и самореализации не только в семье отодвигает материнство и снижает число детей в семье.

Религиозность: частота посещения богослужений, религиозное воспитание в детстве. Религиозность, относящаяся к разным исповеданиям — как к православию, так и к исламу, влияет на рождаемость.

Социально-экономическое положение: оценка материального положения, статус занятости. Семьи нередко откладывают деторождение до тех пор, пока не сложатся материальные условия воспитания малыша, в том числе, финансовая стабильность.

Социальная сеть семьи: поддержка со стороны родительской семьи, многодетных родственников и друзей. Если есть уверенность в такой помощи, семьи легче решаются на многодетность.

«Многодетность можно представить в виде своеобразной системы координат, где на одном полюсе шкалы располагаются многодетность как следствие развода и создания новых отношений, а на другом — традиционная многодетность», — пишут исследователи. По итогам опроса они разделили респондентов на пять кластеров:

новые религиозные многодетные (самый объемный кластер, 212 семей);

планирующие многодетные (98 пар);

формально многодетные (92);

традиционные многодетные (53);

многодетные в новом браке (47).

Для большинства опрошенных брак — единственный, опыт развода был примерно у четверти. Семей священнослужителей в выборке лишь 12. Степень религиозности респондентов разная: у примерно половины — невысокая (ходят в храм раз в год), треть бывает на богослужениях ежемесячно и чаще. Диплом вуза есть у 52% женщин и меньше, чем у половины мужчин (44%).

По социально-экономическому положению между кластерами сильные контрасты. Почти четверть семей живут в достатке (могут позволить себе дорогостоящий отпуск и автомобиль), а 16% ограничивают себя даже в ежедневных расходах. В половине случаев женщины не работают. Примерно пятая часть мужчин — на посту руководителей. Таким образом, многодетные семьи очень разные по доходам и по статусу родителей.

Традиционные многодетные: поддержка среды

В этом кластере самые стабильные семьи — с единственным браком и доверительными отношениями. В более чем половине случаев супруги полагаются друг на друга во всем. Рожают много и часто: почти у половины более шести детей, у примерно трети — семь и больше. Средняя разница в возрасте детей минимальная: меньше двух лет.

Это самый религиозный кластер. Больше половины посещают богослужения ежемесячно, а почти у четверти женщин есть опыт религиозной социализации: их водили в храм с детства. Вместе с тем, семей священнослужителей здесь мало: лишь 11%.

Для многих многодетность — «наследственная»: почти 80% росли в семьях с как минимум двумя братьями/сестрами.

Социально-экономическое положение — не лучшее: менее 40% имеют высшее образование, достаток невысок, многие вынуждены брать в долг. Половина женщин этого кластера не работают.

Исследователи объясняют многодетность в этом кластере, во-первых, следованием родительскому примеру, а во-вторых, воцерковленностью: влиянием религиозных ценностей и образа жизни.

На фоне дестабилизации института семьи в России такие пары выглядят «редкими островками стабильности, возможными только в условиях поддерживающей социальной среды», отмечают исследователи. В окружении респондентов немало многодетных пар, которые могут оказать им помощь. Но информанты и сами готовы помочь: 90% мужчин и женщин задействованы хотя бы одной организации по поддержке семей с детьми. «Подобная семья оказывается сама по себе социально генеративной, способной к созданию социальных благ, и может выступать не только реципиентом, но и донором», — поясняют исследователи.

Новые религиозные многодетные: вопреки образованию

В этой группе браки тоже крепкие, а достаток повыше. Доля довольных своим материальным положением — самая высокая среди всех кластеров: почти 28%.

В целом это самый большой и парадоксальный кластер. В нем больше всего закончивших вузы — 57% женщин и 47% мужчин. «При высоком уровне образования, который обычно соответствует семьям с малым количеством детей, кластер представлен семьями более чем с тремя детьми», — пишут исследователи. А 40% воспитывают четырех и более детей. Средний интервал рождений — довольно небольшой: 3,5 года.

Объясняющий фактор и здесь — религиозность. Она «преодолевает негативное влияние прочих факторов и способствует многодетности», комментируют авторы. Не случайно этот кластер занимает второе место по воцерковленности. 40% пар в свое время обвенчались. Почти столько же регулярно посещают богослужения, хотя в детстве не ходили в храм. То есть их воцерковление было сознательным решением.

У представителей этого кластера еще более широкий круг общения, чем у традиционных многодетных. Срабатывают не только родственные связи, но и отношения с друзьями и коллегами: к ним можно обратиться за помощью. «Эффект социальной среды в этом случае явно выражен, поскольку, по сравнению с традиционными многодетными, пары в этом кластере не имеют такого опыта жизни в многодетной родительской семье и большого количества многодетных родственников», — поясняет Иван Павлюткин.

Планирующие многодетные: рациональный подход

Это самый возрастной кластер: 70% женщин — старше 36 лет. В семьях обычно по трое детей, а с учетом возраста матерей вряд ли будет больше. Показателен большой интервал рождений: шесть лет. Он говорит о том, что многодетность — следствие длительных отношений супругов. Обычно риск распада семьи повышается к моменту шестилетия ребенка, а новый малыш помогает укрепить брак.

«Если оценивать этот кластер по признакам религиозности, то он окажется одним из самых секулярных», — подчеркивает Павлюткин.

В этих семьях в принципе рационально подходят к деторождению. Пары учитывают материальные условия (обычно у них средний достаток, но есть возможность откладывать деньги; пары высоко оценили и материнский капитал), шансы помощи родственников и возраст старших детей. Удобно, если младший ребенок рождается тогда, когда его братья/сестры уже пошли в школу и стали более самостоятельными. Длинные интервалы между рождениями и небольшое число детей при стабильной экономической ситуации семьи «указывают на важную роль планирования рождений», поясняют исследователи.

Формальные многодетные: новые союзы

Большая семья может быть связана со вторым браком, рождением общего ребенка — при том, что есть дети от предыдущих отношений. Средний интервал рождений — чуть менее шести лет. У большинства трое детей.

В этот кластер попали также пары, которые имеют детей от прежних союзов, но не родили общего ребенка. В этом случае многодетность возникает как результат «складывания» детей из разных браков обоих супругов, поясняет исследователь.

Уровень достатка — ниже среднего, они чаще других берут в долг. Многодетность отчасти задана примером родителей: многие мужчины росли в окружении братьев и сестер. Однако поддержка со стороны родителей при появлении третьего ребенка для респондентов была малоощутима, что, впрочем, характерно для семей с повторным браком (равно как и пониженные показатели доверия между супругами по сравнению с «безразводными» кластерами).

В этом кластере к деторождению тоже подходят рационально. Больше трети считают, что для рождения детей должны быть достаточные материальные условия. Однако по религиозности этот кластер обгоняет следующий. Доля женщин, регулярно посещающих богослужения, — выше четверти.

Многодетные в новом браке: вторая попытка

В этот кластер включены и те, кто формально многодетный (был развод, в трети случаев — у обоих супругов), и те, кто имеет пять и более детей, причем матери довольно молодые. «Пятеро по лавкам» — у более чем четверти пар, причем возраст детей достаточно близкий: интервал рождений — три года.

Это самый молодой кластер: 60% женщин — от 22 до 35 лет. Мужчины постарше. Средняя разница в возрасте между супругами ощутимая: 4,5 года. Представители этого кластера по сравнению с предыдущим больше ценят семью. Первый брак у них был менее продолжительным, и детей рожали, в основном, уже во втором браке.

Уровень образования супругов довольно невысок: лишь 45% женщин и 40% мужчин заканчивали вузы. Уровень достатка — повыше, чем у формально многодетных: удается делать сбережения в конце месяца (как и планирующим многодетным). Из мер поддержки семьи этот кластер высоко оценил льготы при посещении детских садов.

Представители группы не особенно религиозны: в нем больше женщин и мужчин, которые вообще не ходят в церковь (почти четверть и около 40% соответственно).

Сетевой эффект

Многодетные семьи, связанные с новыми браками, сложно четко разграничить по кластерам, уточняют исследователи: недостаточно данных для объяснения их специфики. Но на фоне большой доли разводов в России такие типы семей встречаются все чаще. А вот традиционные многодетные семьи — с единственным браком и настроем на большую семью — стали редкостью.

Но больше распространены пары, которые планируют детей, потому что рассматривают рождение нового ребенка, в том числе, в качестве инструмента укрепления брака. В таких семьях редко бывает больше трех детей.

Самый примечательный кластер — новые религиозные многодетные, которые имеют большую семью, в некотором смысле, вопреки. Их образование, доходы и отсутствие религиозной социализации должны были бы повысить рационализацию деторождений. Но этого не произошло. «Причиной тому является религиозность, выраженная в социальных сетях и взаимодействиях», — пишут авторы. Она и преломляет действие рационализирующих факторов.

Тем самым, роль социального окружения оказывается действенной вне зависимости от многих других показателей. Социальные отношения «как реальный способ преодоления неопределенности, образец поведения и ресурс помощи представляют собой действительно интересный признак при анализе факторов многодетности», заключают исследователи.

Авторы исследования:

Иван Павлюткин, старший научный сотрудник лаборатории «Социология религии» ПСТГУ, доцент кафедры экономической социологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ

Ольга Борисова, научный сотрудник лаборатории «Социология религии» ПСТГУ

* Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 18-78-10089). Организация выполнения проекта — Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет.