Были затронуты такие темы, как внутренняя свобода и христианская любовь к себе, просвещение людей, только пришедших к вере, внимательность к своей внутренней жизни, богословие как наука и ее метод, технологический прогресс в современном мире и приближение Царства Небесного. Много слов было сказано про деятельность Богословского факультета и его значение для Университета и каждого из его членов.

В очередной факультетский час (30 сентября в 17.00) прошла встреча с отцом деканом, протоиереем Павлом Хондзинским. Были затронуты такие темы, как внутренняя свобода и христианская любовь к себе, просвещение людей, только пришедших к вере, внимательность к своей внутренней жизни, богословие как наука и ее метод, технологический прогресс в современном мире и приближение Царства Небесного. Много слов было сказано про деятельность Богословского факультета и его значение для Университета и каждого из его членов. Живой интерес пробудил студентов к активному диалогу с отцом Павлом, который с удовольствием делился своим жизненным опытом и надеждами. «Если вы всерьез отнесетесь к тому, чем здесь занимаетесь, это обязательно пригодится в жизни, кем бы вы не стали потом» — напутствовал он первокурсников.

Вот некоторые вопросы, которые удалось обсудить на встрече:

Есть ли у богословия уникальный метод, или богословие является таковым только по предмету?

По этому поводу нет единого мнения, я могу выразить только свою точку зрения. Нужно уточнить, что мы с вами говорим о научном богословии. Научное богословие — это то, что изучает Писание и Предание, систематизирует, прослеживает развитие тех или иных концепций в истории. Если мы говорим о методах как о наборе каких-то операций, которые совершает любой человек, занимающийся гуманитарным исследованием: отбор текстов, их понимание с филологической точки зрения, изучение контекста, в котором это создавалось, чтобы обнаружить дополнительные смыслы, корректное сравнение, выводы — то, как мне кажется, богословие ничем не отличается от других гуманитарных наук. Отличается оно своей позицией по отношению к предмету. Богословие всегда должно устанавливать точку зрения Церкви. Одним и тем же предметом может заниматься и философ, и богослов. Философ формулирует свою личную точку зрения по вопросам, скажем, триадологии. Богослов, занимаясь теми же самыми вопросами, должен установить точку зрения Церкви. Библеистика начинается там, где мы рассматриваем Библию, как единый корпус текстов, содержащих Откровение и в силу этого обладающих единством внутреннего содержания. Для богослова важно видеть это. Поэтому богослов должен быть сам носителем этой точки зрения церкви. Мне представляется малореальной ситуация учета ее извне. Любая гуманитарная наука, и не гуманитарная тоже, содержит больший или меньший иррациональный компонент, обусловленный, прежде всего, собственной позицией исследователя. Во всяком сочинении присутствуют наши убеждения, и на самом деле, это хорошо. Являясь личными, они одновременно совсем необязательно должны противоречить вере Церкви. Для богослова важно совпадение того и другого, всякое другое исследование, скорее всего, будет небогословским.

Могли бы Вы сказать, что особое место св. Предания наряду со св. Писанием отделяет богословие от других гуманитарных наук?

Здесь нужно договориться с определениями. Иногда Писание включают в Предание, иногда — нет, иногда говорят, что Писание это записанное Предание, но если мы с вами воспринимаем Предание как корпус христианской письменности в целом, то в этом случае мы проводим дифференциацию. Блж. Августин говорил в богословской полемике: «Писание мы принимаем полностью, все остальное мы исследуем», то есть тексты Предания, даже тексты святых отцов, могут нами и исследоваться, и в какой-то мере, в каких-то вопросах, критиковаться, потому что для нас абсолютным источником является только Откровение, то, которое зафиксировано для нас в слове Божием. Что такое Предание с другой стороны? Это прочтение Откровения Церковью. Научное богословие работает со всем этим. Но для того, чтобы это изнутри понимать, нам жить этой жизни, иначе она будет для нас чужой и непонятной. Для тех, кто интересуется методологией научного богословия, есть очень хорошая книга католического автора Б. Лонергана «Метод в теологии». Хотя не во всем можно быть с ним согласным, его рассуждения интересны. Среди прочего он говорит, что в процессе богословского исследования очень важной ступенью является то, что он называет «обращением» богослова, внутреннее принятие истины, того, с чем ты работаешь.

Есть стратегическая цель богословского факультета на ближайшие несколько лет?

У факультета есть две взаимосвязанные цели. В России богословие никогда не существовало отдельно от священства, пастырства, и богословский факультет вместе с ПСТБИ готовит священников. Это правильно и необходимо, это общее, что объединяет нас с другими духовными школами. О. Сергий Булгаков замечательно сказал, что «богословие надо пить со дна евхаристической чаши», здесь просматривается особая связь священства и богословия. Что касается нашей специфики, то вторая важнейшая цель факультета, как я ее понимаю, — это занятие научным богословием и, в связи с этим, необходимое для развития науки создание научно-богословской среды, которая была в начале XX века, но на данный момент, в общем-то, отсутствует, — среды, которая обсуждает, спорит, реагирует друг на друга. Наша эпоха требует от нас богословия. Мы занимаемся научным богословием, это, можно сказать, нижний этаж богословия, но, на самом деле, когда его нет, то проседает и все остальное здание. К высотам богословия, не имея «первого этажа», подняться очень трудно.

У нас как у студентов богословского факультета есть ли какие-то опасности, искушения, связанные с потерей веры? Как их избежать, как бороться?

Эти опасности в известном смысле такие же, как у священников. Есть, на первый взгляд, формальное правило — в алтаре, проходя через горнее место, надо перекреститься, и я однажды сделал замечание алтарнику, который деловито ходил через горнее место, не крестясь — дело не в том, что он не выполнил формальное правило, а в том, что он забыл, что он в алтаре. Когда человек постоянно близко общается со святыней, — а мы общаемся со словом Божьим, с текстами святых, — иногда возникает привыкание, фамильярное отношение к этому, что опасно. Ни в коем случае нельзя позволять себе шуток, связанных с Писанием, со святыми, это неминуемо сказывается на нашем общем отношении к жизни и делу, которым мы занимаемся. Если вы пишете о каком-то святом — помолитесь ему, чтобы он помог вникнуть в его мысль. Наши занятия богословием — это наша возможность общения со святыми. Постараемся воспользуемся ей.

Два традиционных вопроса для этого цикла бесед. Почему Вы пришли на БФ, и ради чего Вы остались?

Я могу сказать, что, оборачиваясь назад, вижу ряд обстоятельств, на первый взгляд случайных, которые меня привели именно сюда, и это дает мне слабую надежду думать, что это произошло не без воли Божьей. Почему я здесь остаюсь? Потому что мне здесь интересно. Я могу с чистой совестью сказать, что занимаюсь своим любимым делом и хотел бы им заниматься и дальше. Во всяком случае, пока голова работает (улыбается).