В номере статьи священника Алексея Андреева, инокини Екатерины Копыл, чтеца Артёма Юдахина, Фариса Османовича Нофала, Николая Николаевича Павлюченкова, Константина Юрьевича Бурмистрова, Павла Георгиевича Носачева

БОГОСЛОВИЕ

Андреев Алексей Васильевич, священник

Переосмысление объекта «Поиска исторического Иисуса» в XX — начале XXI века

В статье рассматривается вопрос об историческом Иисусе как объекте библейских исследований. Доказывается, что начиная с Реймаруса, считающегося основателем проекта «Поиск исторического Иисуса», вплоть до середины XX в. участники «Поиска…" считали, что они реконструируют жизнь, учение и личность «реального» Иисуса из Назарета. Как демонстрируется в статье, подобное понимание объекта исследования порождало полемику между участниками «Поиска…" и большинством традиционных богословов, которые считали, что попытка изменить евангельский образ Христа подрывает сами основы вероучения. Во второй половине XX в. Дж. Робинсон и Дж. Мейер предложили переосмыслить объект «Поиска…». Оба ученых доказывали, что с учетом нового понимания исторической науки, сложившегося к середине XX в., а также по причине весьма малого объема научно-верифицируемого евангельского материала, в программе «Поиска исторического Иисуса» необходимы парадигмальные изменения. Робинсон и Мейер доказывали, что в современном контексте «исторический Иисус» более не может пониматься как «реальный» Иисус из Назарета; наименование «исторический Иисус» должно стать специальным термином, означающим фрагментарный теоретический конструкт, основанный на современных методах исторической науки. В статье рассматриваются аргументы Робинсона и Мейера, а также показывается, каким образом концептуальное переосмысление понятия «исторический Иисус» может повлиять на взаимоотношения традиционной конфессиональной теологии и проекта «Поиска…».

Андреев А. В. Переосмысление объекта «Поиска исторического Иисуса» в XX — начале XXI века // Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. Религиоведение. 2019. Вып. 84. С. 11–26.

Инокиня Екатерина (Копыл Е. В.)

Тема святых мест Палестины в богословии свт. Софрония Иерусалимского

В статье исследуется богословская мысль свт. Софрония Иерусалимского (ок. 550–638/39) о святых местах Палестины, которая получает самобытное выражение в жанрах проповеди и анакреонтического стиха. Показано, что его богословие святых мест затрагивает области апологетики (полемика против языческой философии и гносеология), христологии, сотериологии и непосредственного богообщения, библейской экзегезы. В нем выявлены следующие темы: 1) святые места как средства богопознания; 2) как аргумент, подтверждающий реальность человеческой природы Христа в контексте проблемы перемещения Бога, все наполняющего и невместимого, и при этом, в силу Своего вочеловечения, переходящего из одного места в другое, — тема, значимая для полемики святителя против моноэнергизма; 3) почитание и поклонение, воздаваемые святым местам; 4) близость почитания святых мест по своему богословскому содержанию и функции к почитанию Креста Господня и иконописного изображения Христа; 5) связь святых мест и возможности созерцания там священных событий как мистического опыта постижения духовных реалий; 6) возможность приобщения к Божественной благодати в святых местах; 7) любовь к святым местам, выражающаяся в радости, благоговении, воспоминании о них, устремлении к святым местам, удивлении, благодарности, а также тоске и печали от потери этих мест, боли от разлуки с ними, — используя для этого богатый набор поэтических средств. Исследуется прагматическая и сакральномистическая роль святых мест, в рамках которых выделены функции откровения, почитания и поклонения Богу, а также полемико-апологетическая, гносеологическая, анагогическая и харисматическая функции. Показано отражение этой любви в области библейской экзегезы: прообразом стремления к святыням служат Адам (Быт 3. 23–24), Моисей (Втор 34. 1–5), Давид (2 Цар 23. 8–17) и все праведники, желавшие видеть спасение Божие (Мф 13. 17; 1 Пет 1. 8–12).

Копыл Е. В. Тема святых мест Палестины в богословии свт. Софрония Иерусалимского // Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. Религиоведение. 2019. Вып. 84. С. 27–49

Юдахин Артем Александрович

Достоевский и «римский вопрос» (1862—1865 гг.)

Целью статьи является исследование нравственно-философских принципов творчества Ф. М. Достоевского (1821–1881) в отношении последнего к католичеству. Хронологические рамки статьи охватывают период издания братьями Достоевскими журналов «Время» (1861–1863) и «Эпоха» (1864–1865). Интерес Ф. М. Достоевского к католической проблематике, занимающей столь важное место в историософской системе писателя, в указанный период связан с ключевой темой, которая в историографии получила название «римский вопрос». Речь идет о затяжном политическом кризисе во взаимоотношениях Католической Церкви и объединенного Итальянского государства, вызванном аннексией последним суверенного Папского государства и, как следствие, ликвидацией светской власти римских понтификов, произошедшей в 1870 г. и приведшей в конечном счете к созыву I Ватиканского собора (1869) и про- возглашению на нем догматов о папском примате (primatus Papae) и папской непогрешимости (infallibilitas). «Римский вопрос» нашел широкое отражение в многочисленных материалах журналов «Время» и «Эпоха», в заметках и статьях которых обсуждались все принципиально важные аспекты темы, в том числе богословские и моральные проблемы границ светской и церковной власти римского понтифика, особенности личности и политики папы Пия IX, роль ордена иезуитов в формировании и активном «продвижении» на церковно-политической арене идеологии ультрамонтанства, а также некоторые весьма сомнительные с нравственной точки зрения методы миссионерской работы Католической Церкви в указанный период, в частности получившее широкий общеевропейский резонанс «дело мальчика Коена». Материалы исследования позволяют утверждать, что уже в 1860-е гг. в публицистике Ф. М. Достоевского и материалах редактируемых им журналов сформировались все генеральные мотивы более поздней антикатолической полемики писателя, которая найдет свое отражение как в эпистолярном и публицистическом («Дневник писателя»), так и в художественном наследии писателя за 1860–1870-е гг. («Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы»).

Юдахин А. А. Достоевский и «римский вопрос» (1862—1865 гг.) // Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. Религиоведение. 2019. Вып. 84. С. 50–64.

DOI: 10.15382/sturI201984.50–64

ФИЛОСОФИЯ

Нофал Фарис Османович

Религиозно-философская концепция Ибн ал-Мукаффаʻ (на материале трактата «Ответ еретику Ибн ал-Мукаффаʻ" ал-Касима ар-Раси)

В статье рассматриваются религиозно-философские взгляды арабо-персидского поэта, писателя и переводчика эпох Омеййадов и Аббасидов Ибнал-Мукаффаʻ (ум. ок. 757 г.). Основой для предлагаемого вниманию читателяисследования послужил трактат «Ответ еретику Ибн ал-Мукаффа‘" («ар-Раддʻала аз-зиндик Ибн ал-Мукаффаʻ«), принадлежащий перу основателя династииРасидов, зайдитскому теологу ал-Касиму б. Ибрахиму (ум. 860 г.), — крупнейший из сохранившихся ересиографических трудов, содержащих выдержки изутерянных мистических сочинений вольнодумца. Впервые в истории современного востоковедения автор показывает, что зависимое в целом от манихейства дуалистическое вероучение Ибн ал-Мукаффаʻ содержит ряд принципиально новых, несводимых к манихейским мистических и космологических теорий: в частности, поэт постулирует принципиальную безгрешность первоматерии, раскрывает причины, побудившие единого Демиурга приступить к творению мира, строит собственную ономатодоксическую богословскую модель. Кроме того, мистическое учение Ибн ал-Мукаффаʻ призывает к вере в необходимость преодоления грехопадения твари посредством объединения в «новом» человеке «светлых имен», предшествующего эсхатологической победе Бога над нечистыми силами в День Воскресения; последние, по мысли теолога, пытаются воспрепятствовать поискам «пути Света» и «строят» вокруг заблудших «непроницаемые стены» — исторические религиозные доктрины. Особый интерес для историков религии представляют также апологетические построения мыслителя, видевшего в исламском Откровении и проповеди пророка Мухаммадасвое образную победу сил тьмы и притом ссылавшегося на Священное Писание мусульман в подтверждение своих космологических концепций. Исследованию предпослана краткая справка, описывающая основные вехи биографии Ибнал-Мукаффаʻ и обстоятельства его гибели.

Ссылка на статью:

Нофал Ф. О. Религиозно-философская концепция Ибн ал-Мукаффаʻ (на материале трактата «Ответ еретику Ибн ал-Мукаффаʻ" ал-Касима ар-Раси) // Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. Религиоведение. 2019. Вып. 84. С. 67–76.

DOI: 10.15382/sturI201984.67–76

Павлюченков Николай Николаевич

Концепция кризиса и путей его преодоления в трудах П. А. Флоренского

В статье рассматривается важный период в жизни священника Павла Флоренского, когда происходило формирование всех его основных религиозно-философских и богословских концепций. Начало этого периода связывается с переживанием молодым Флоренским глубокого внутреннего кризиса в 1899 г. По его воспоминаниям и по переписке 1900—1904 гг. выявляется суть этого кризиса, заключающаяся в двух основных моментах — убеждение в ущербности (бесперспективности) того научного мировоззрения, которое исключает религию, и переживание некоторых внутренних иррациональных процессов, выражающих себя в чувстве страха, душевного и духовного нестроения. Оба этих момента обусловили религиозное обращение Флоренского, поскольку он воспринял религию прежде всего как средство установления в человеке внутреннего экзистенциального «порядка». В этой связи в статье обращено внимание на особое значение для Флоренского его знакомства с трудами Владимира Соловьева и его личного общения с Борисом Бугаевым (Андреем Белым) и Вячеславом Ивановым. Выявляется причина, по которой у Флоренского впервые возникает критическое отношение к некоторым взглядам Соловьева, и подробно рассматривается процесс обращения Флоренского к «исторической» Православной Церкви в России. На основании приведенных фактов делается вывод, что Флоренский нашел созвучия своему внутреннему состоянию в переживаниях Андрея Белого и в трудах Вячеслава Иванова. При этом расхождение с А. Белым было связано не столько с его общением с Д. Мережковским и с его последующим увлечением антропософией, сколько с различием в понимании значения мистерий (таинств) в жизни человека и для преодоления внутреннего и глобального кризиса. В этом отношении почти полностью единомысленным с Флоренским оказался Вячеслав Иванов. В своей концепции «человека литургического» Флоренский творчески переработал и развил идеи Вячеслава Иванова, согласно которым внутренний кризис человека и его последствия в мире преодолеваются теми средствами и способами, которые на протяжении истории человечества были выработаны в религиозном культе.

Павлюченков Н. Н. Концепция кризиса и путей его преодоления в трудах П. А. Флоренского // Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. Религиоведение. 2019. Вып. 84. С. 77–93.

DOI: 10.15382/sturI201984.77–93

РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ

Бурмистров Константин Юрьевич

Концепция Предвечного Человека (Адам Кадмон) в еврейском мистицизме

В статье рассмотрена одна из наиболее важных концепций еврейского мистицизма, согласно которой первым проявлением непостижимого Бога является антропоморфная световая структура, называемая Предвечным Человеком (ивр. Адам Кадмон). Рассмотрено происхождение этого представления, параллели между ним и другими религиозно-философскими традициями, проанализированы различия в его трактовке в разных версиях каббалистического учения. Особое внимание уделено интерпретации концепции Адама Кадмона в поздней каббалистической школе Ицхака Лурии (1534–1572), космогоническое учение которой было разработано особенно подробно и впоследствии стало наиболее влиятельным в каббале последних веков и учении хасидизма. Предметом анализа также стало учение о Предвечном Человеке в философском учении Авраама Ѓерреры (1570–1635), который предложил в своих трудах своеобразный синтез еврейской каббалы и европейских философских идей, что дало возможность нееврейским мыслителям познакомиться с рассматриваемой концепцией.

Бурмистров К. Ю. Концепция Предвечного Человека (Адам Кадмон) в еврейском мистицизме // Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. Религиоведение. 2019. Вып. 84. С. 97–117.

DOI: 10.15382/sturI201984.97–117

Носачев Павел Георгиевич

Феномен экзорцизма в католицизме: религиоведческий анализ

В статье демонстрируется сложность и неоднозначность таких религиозных феноменов, как одержимость и экзорцизм, автор обосновывает насущную необходимость выведения их из исключительно теологического рассмотрения в домен религиоведческих исследований. В начале статьи рассматривается современная полемика вокруг отдельных случаев экзорцизма и их теологической рецепции, затем дается классификация подходов к изучению и интерпретации экзорцизма и одержимости, таких подходов выделяется пять: теологический, разоблачительский, психологический, социологический и перформативный. Из сопоставления подходов очевидно, что научного консенсуса в оценке рассматриваемых феноменов не существует. Чтобы понять природу экзорцизма, автор обращается к истории его генезиса и развития, выделяя в ней несколько этапов. На начальном этапе практика экзорцизма оформляется в рамках подготовки к крещению в латинской церкви. В Средние века эта практика приходит в забвение и не интересует серьезных теологов. На Тридентском соборе происходит закрепление чина экзорцизма, из предкрещальной практики, возможной для совершения причтом, он становится привилегией священников. Собор также регламентирует необходимость проверок на реальную одержимость и обосновывает публичность экзорцизма. После собора возникает известный «Rituale Romanum», в котором фиксируется каноническая форма ритуала. Последующие 200 лет характеризуются новым упадком экзорцизма вследствие рационалистической критики и скандалов, вызванных случаями массовой одержимости. В XIX и XX вв. наступает третий этап истории экзорцизма, когда он соединяется с эзотерической мифологией. Благодаря медикализации дискурса одержимости католические священники начинают искать легитимации практики экзорцизма в поле парапсихологических и спиритических исследований. В заключение делается вывод, что за многие века в понимание экзорцизма вошли теологические идеи раннего католицизма, магические верования средневековой Европы, теологические споры протестантизма и католицизма, медицинский дискурс XIX в., эзотерическая мифология сатанизма и спиритизма, парапсихология и современные медиакультурные штампы.

Носачев П. Г. Феномен экзорцизма в католицизме: религиоведческий анализ // Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. Религиоведение. 2019. Вып. 84. С. 118–133.

DOI: 10.15382/sturI201984.118-133

Рецензии

Емельянов Алексей Николаевич, протоиерей

Рец. на кн.: Bauckham R. The Christian World Around the New Testament. Collected Essays II. Tübingen: Mohr Siebeck, 2017 (Wissenschaftliche Untersuchungen zum Neuen Testament; 386). X, 757 p.

Колкунова Ксения Александровна

Рец. на кн.: Josephson-Storm J. A. The Myth of Disenchantment. Magic, Modernity, and the Birth of the Human Sciences. Chicago: University of Chicago Press, 2017. 400

Хангиреев Илья Александрович

Рец. на кн.: The Oxford Handbook on the Writings of the Hebrew Bible / D. F. Morgan, ed. Oxford. 2019. XX, 505 p.