В конференции приняли участие исследователи из России, Украины, Эстонии и Латвии. Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет был представлен профессором кафедры общей и русской церковной истории и канонического права, доктором церковной истории, кандидатом исторических наук священником Александром Мазыриным, а также доктором исторических наук, ведущим научным сотрудником НИО новейшей истории ПСТГУ А. А. Кострюковым.
Чтения открыл настоятель Троицкого храма, секретарь Брюссельской епархии протоиерей Павел Недосекин, рассказавший о своем личном опыте взаимоотношений со святыми богоборческого периода и о сопротивлении атеизму.
Докладчик подчеркнул, что несмотря на жесткое давление со стороны спецслужб, немалый процент духовенства не шел на сотрудничество с властями. В 1960–1980-е гг. такому духовенству было нелегко, но путь, указанный совестью, был возможен. Большой интерес вызвали воспоминания отца Павла о тайных монастырях, прежде всего о горных обителях Абхазии. Несмотря на труднодоступность таких монастырей, насельники следили за происходящими в стране событиями, поддерживали связь с Троице-Сергиевой лаврой.
Священник Александр Мазырин (ПСТГУ) представил доклад «Проблема отношения к богоборческой власти с точки зрения новомучеников и исповедников Церкви Русской». В докладе был дан обзор позиций страдальцев за Христа, начиная с архиепископа Андроника (Никольского) и Патриарха Тихона и заканчивая иерархами и священниками, погибшими в годы Большого террора. Даже в 1926 г., на девятом году существования коммунистического государства, некоторые новомученики были настроены против его признания, поскольку оно подразумевало превращение Церкви в инструмент политической борьбы в руках богоборцев. Камнем преткновения стала компромиссная политика митрополита Сергия (Страгородского), когда мнения разделились. Одни новомученики, как например, священномученик Вениамин (Воскресенский), обвиняли сторонников компромисса в попытках объединить Царство Божие и царство антихриста, другие (священноисповедник Роман Медведь и др.) говорили, что без политики митрополита Сергия «мы обречены на кровь».
Кандидат исторических наук, доцент МГУ им. М. В. Ломоносова Г. М. Запальский выступил с докладом на тему «Реакция на убийство Николая II и складывание почитания новомучеников на Соборе 1917—1918 гг.». По мнению докладчика, изначально соборяне не предполагали, что гонения на Церковь будут столь массовыми. Огромный резонанс вызвало известие об убийстве в Киеве митрополита Владимира (Богоявленского) — гибель архипастыря столь высокого уровня была неожиданной. К моменту закрытия Собора в 1918 г. имелась информация о 97 убитых за веру. Начавшееся преследование Церкви заставило участников Собора взглянуть на совершившийся в стране переворот другими глазами. Знаковым событием, отрезвившим многих отцов Собора, стало цареубийство. Если до июля 1918 г. об императоре Николае отзывались с оттенком критичности и без упоминания имени («бывший наш царь»), то после екатеринбургского преступления отношение к страстотерпцу изменилось. Патриарх Тихон благословил служение панихид по императору, а 21 июля 1918 г. осудил цареубийство. Понимая, что служить панихиду по убиенному царю опасно, 78 процентов соборян все же проголосовали за ее совершение.
Кандидат исторических наук, доцент Донского государственного технического университета Ю. А. Бирюкова посвятила свой доклад красному террору на Дону. В основу доклада легла информация следственной комиссии А. И. Деникина, собиравшей сведения о преступлениях коммунистов. Даже несмотря на то, что жители южных районов боялись возвращения большевиков и часто давали показания неохотно, материал, собранный комиссией, не может не шокировать. Обращает на себя внимание, что преступления совершались с особой садистской жестокостью. Людей часто не расстреливали, а распарывали им животы, выкалывали глаза, разбивали головы прикладами. Докладчица подчеркнула, что революция, позволившая недозволенное, вывела на поверхность темное начало в душах, прежде скрываемое. Автор доклада рассказала и о священнослужителях, пострадавших от рук большевиков. Канонизированы в настоящее время очень немногие из страдальцев.
Доклад магистра теологии инокини Евфросинии (Седовой) (Латвия) был посвящен репрессиям советского режима против клириков и мирян Рижской епархии в 1944—1952 гг. После изгнания гитлеровцев и установления в Прибалтике коммунистической власти началось наступление на Церковь. Как правило, поводом для обвинения было «сотрудничество» с немецкими спецслужбами, неприятие коллективизации, а также антисоветская деятельность, выражавшаяся, например, в преподавании Закона Божия. В эти годы подверглось репрессиям около 50 процентов духовенства. От верующих требовали сотрудничества со спецслужбами. Много арестованных было среди представителей русского молодежного движения. «Виноваты вы или нет, — говорил следователь священнику Иоанну Лапину, — но мы вас убрали как представителей пятой колонны. МГБ не ошибается».
Кандидат исторических наук А. Л. Беглов (ИРИ РАН) рассказал о тайном монашестве советского периода. Автор доклада изложил принципы типологии тайных монашеских общин, рассказал об основных центрах нелегальной иноческой жизни. Среди таких полюсов А. Л. Беглов отметил общины Валаамского, Дивеевского, Высокопетровского монастырей, а также Зосимову пустынь. «Монашество без стен и одежды» стало принципом существования монашества. Тайно постриженные не должны были отличаться от окружающих, не должны были открывать монашеских имен даже на исповеди. Репрессии 1930-х гг. сократили число тайных монахов, в 1950 — 1960-е гг. по иноческой жизни был нанесен новый удар. Автор доклада с сожалением констатировал отсутствие преемства между дореволюционным и постсоветским монашеством. Еще один печальный вывод — тайное иночество не повлияло на современную монашескую жизнь. Семидесятилетний срок оказался для Церкви слишком большим.
Заседания конференции продолжились 7 ноября. Второй день Покровских чтений был открыт докладом доктора философии И. П. Пярт (Тартусский университет, Эстония), посвященным служению и мученической кончине епископа Платона (Кульбуша). В докладе были отражены труды святителя по созданию православных братств в Эстонии, отмечены трудности, сопровождавшие его избрание на Ревельскую кафедру.
Директор Международного института афонского наследия в Украине, главный редактор научного альманаха «Афонское наследие» С. В. Шумило (Киев) выступил с докладом «Красный террор в Киеве и убийство митрополита Владимира (Богоявленского) в 1918 г.». Кто убил священномученика Владимира? Этот вопрос до сих пор не встречает четкого ответа. Следственное дело, заведенное советскими властями против М. А. Муравьева, взявшего Киев в начале 1918 г., позволило автору прийти к выводу, что за убийством стоят не случайные революционеры, грабители или анархисты, а большевики. Автор подробно изобразил картину страшного террора, охватившего Киев после его взятия коммунистами. На три дня город был отдан на разграбление красным, предписывалось уничтожать офицеров, казаков и гайдамаков. В ходе террора было убито по разным оценкам от 2,5 до 5 тысяч человек. В докладе были приведены случаи, когда Муравьев приказывал расстреливать даже случайных людей. Киево-Печерская лавра была занята еще до захвата всего Киева, большевики вели себя в ней как хозяева, издевались над монахами. В ходе разгула муравьевцами и был убит священномученик Владимир, причем красные впоследствии не скрывали своего преступления перед братией монастыря: «Расстреляли его, а он еще нас и благословил». Впоследствии Муравьев, хотя и начал расследование убийства митрополита, все же постарался, чтобы следствие велось лишь формально и явно заметал следы преступления, приписав его неким лицам, «маскировавшимся под анархистов».
Доцент Пензенского государственного университета кандидат исторических наук К. Г. Аристова рассказала о деятельности священномученика архиепископа Иоанна (Поммера) в защиту Церкви в Латвии. Архипастырю удалось зарегистрировать Церковь, добиться для нее права юридического лица. Несмотря на максимальное стремление латвийских властей отмежевался от Российской Церкви, священномученик Иоанн сумел сохранить каноничность Церкви в Латвии, вел переписку с Патриархом Тихоном, сумел удержаться в стороне от политики митрополита Сергия (Страгородского), требовавшего от зарубежного духовенства предоставить подписки о лояльности коммунистической власти.
В докладе А. А. Кострюкова (ПСТГУ) были отражены проблемы взаимоотношений между Русской Православной Церковью заграницей (РПЦЗ) и катакомбным движением на родине в 1970 — 1980-е гг. Автор отметил, что начиная с 1940-х гг., Зарубежная Церковь стала рассматривать законной Церковью в России катакомбную структуру, что отразилось в ряде соборных постановлений. Особое место в докладе было уделено вопросу о том, почему РПЦЗ не поверила А. И. Солженицыну, который предупреждал эмиграцию об эфемерности надежд на «катакомбы». В докладе А. А. Кострюкова была изложена история присоединения к РПЦЗ последователей Антония (Галынского-Михайловского), а также обстоятельства разрыва с ними. Особое место в докладе было уделено контактам РПЦЗ с иноком Феодосием (Журбенко), который в 1982 г. был рукоположен Зарубежной Церковью во епископа для окормления катакомбного движения.
Доклады Покровских чтений планируется издать в специальном сборнике.
