8 ноября 2017 года в Главном здании ПСТГУ прошел круглый стол "Французская и русская революции: борьба интерпретаций". В нем приняли участие ученые Филипп Пишо-Бравар (Западный Университет Бретани, Франция) и Кристоф Ревейар (Сорбонна - Париж 1, Франция).

Мероприятие состоялось в рамках проекта по развитию российско-французских научных связей, организованного кафедрой философии ПСТГУ.

В 2017 году отмечается столетие Русской революции, и для лучшего понимания тех событий нужно рассматривать их в контексте мировой истории, в частности в связи с Французской революцией, заявил на открытии круглого стола организатор мероприятия Геннадий Самуйлов. Представляя первого докладчика - Филиппа Пишо-Бравара, Геннадий Самуйлов охарактеризовал его как консерватора и традиционалиста, представителя «той самой старой Франции, которую революционеры уничтожили, как они считают, еще в XVIII веке».

Господин Пишо-Бравар в своей лекции попытался проследить влияние на Ленина идей и методов Французской революции.

Причина самой революции и ее преступлений кроется в особой идеологии, считает лектор. Идеологи Французской революции претендовали на то, чтобы «уничтожить прошлое Франции», объявить его «несуществующим» и «с чистого листа» создать «новую Францию». Для того чтобы изменить страну и ее народ, нужно было сломать нравы, идеи, обычаи народа, изменить даже значения слов французского языка и государственный календарь.

Переформатирование души народа нужно начинать с подрыва ее основ - христианской веры. Для этой цели деятели революции – такие, как Робеспьер, создают свою «гражданскую религию», антихристианскую по сути, основой которой стало некое «Верховное существо». Целью якобинцев было создание республики, в которой «граждане обладают добродетелями и любят демократию», однако на деле это обернулось массовыми казнями под гильотиной и зверскими убийствами граждан.

Одним из самых чудовищных преступлений времен революции были массовые убийства в западной французской провинции Вандее. Ее жители, большинство из которых сохранило католическую веру, поплатилось только за то, что восстали против революции. Резня в Вандее началась летом 1794 года. Были убиты прихожане в 750 католических общинах этой провинции.

В революционном гимне Марсельеза есть строчки, призывающие «обагрить землю вражеской кровью», - это как раз указание на убийства французских граждан, не пожелавших принять революцию, совершенную якобы в интересах французского народа, - поясняет французский консерватор.

Подобные события в большем масштабе повторились в России в 1917 г. Так же, как и Робеспьер, Ленин хотел устроить революцию «для народа без народа». Русский народ, большая часть которого было христианской, добровольно не принял бы антихристианскую нравственность и коммунистическую идеологию, ставшую по сути антрихристианской религией, подобно гражданской религии во Франции. Чтобы навязать коммунистические идеи, главарям компартии необходимо было начать гонения на Церковь.

Ленин часто пользуется идеями, методами и даже выражениями, которые он находит в истории Французской революции. Например, он называет большевиков «якобинцами», предлагает отделить Церковь от государства и отменить христианские праздники.

Вандея стала примером, обличающим ложь революции, заявил Филипп Пишо-Бравар. Революционеры утверждали, что они борются за народ. Вандея продемонстрировала, что народ борется за Бога и короля. «Изучая историю революции, мы можем понять сердцевину тоталитаризма», - заключил французский ученый.

В дискуссии, последовавшей за лекцией, участников круглого стола заинтересовал вопрос об отношении в современной Франции к событиям Французской и Русской революций. Господин Пишо-Бравар ответил, что современная Французская республика имеет корни во Французской революции. В политической элите всякое революционное движение рассматривается как «нечто положительное», утверждает гость из Франции.

Источник: сайт ПСТГУ

Фото: Сергей Пронин

Текс: Александр Филиппов