Не так много времени прошло с того дня, как Архиерейское Совещание Русской Православной Церкви приняло исторический документ «Об участии в верных в Евхаристии». Мы спросили наших выпускников и преподавателей о том, что значит для них новое постановление высшей церковной власти и какое влияние окажет оно на церковную жизнь в нашем Отечестве.

Предлагаем Вашему вниманию второй комментарий нашего выпускника чтеца Максима Юдакова, магистра теологии (2010 год выпуска), сотрудника Северо-Восточного викариатства города Москвы.

Говоря о документе "Об участии верных в Евхаристии", одобренном на Архиерейском Совещании Русской Православной Церкви, прошедшем 2-3 февраля 2015 года в Храме Христа Спасителя в Москве, прежде всего необходимо отметить, что сам по себе этот факт является значительным шагом в жизни Русской Православной Церкви на новом историческом этапе. Документ разрабатывался Межсоборным присутствием с 2009 года, и порой казалось, что члены комиссии так никогда и не придут к общему мнению. Было совершенно непонятно, как примирить все имеющиеся точки зрения от крайне консервативных до либеральных. Для упорядочения практики причащения, нельзя было разработать искусственный регламент. Этот документ является неким отражением действительной жизни Церкви, проистекая из живого опыта верных. Однако приведение к одному образцу всех существующих разнообразных (при кажущемся единстве) приходских практик оказалось очень трудной задачей.

Но, как мы видим, consensus patrum был все-таки найден. Документ написан очень ясным языком, так чтобы он был доступен всякому православному христианину. В нем доходчиво и тезисно приводятся основные богословские, исторические, аскетические аспекты. В связи с этим, хотелось бы остановиться лишь на некоторых моментах.

В качестве одного из основных критериев в вопросах подготовки к причащению отмечается духовное руководство пастыря. Наблюдая за духовным ростом христианина, условий жизни, в которых тот пребывает, его физическим здоровьем, именно духовник в согласии с церковной традицией может и должен выдвигать требования по частоте и подготовке к причащению. Данный материал также должен стать для священнослужителей руководством своих действий, дабы избежать "клерикального" произвола. Например, известны случаи, когда священники не допускают до причащения людей, ведущих христианский образ жизни и регулярно участвующих в таинствах, но которые не подготовились должным, по мнению именно этих пастырей, образом.

Документ не устанавливает какую-то конкретную единственно возможную в Русской Православной Церкви практику подготовки к причащению, он допускает разные подходы при условии проживания верующим литургической жизни.

Наконец, совершенно ясно объясняется необходимость причащения на Святую Пасху и на следующей за ней Светлой седмице, ввиду их особенного положения в богослужебном году.

Раздел о евхаристическом посте (полное воздержание от пищи и пития) можно было бы дополнить замечаниями относительно возможности употребления необходимых лекарств перед причащением, поскольку этот вопрос часто волнует верных.

Также необходимо отметить, что документ напоминает о возможности совершения Литургии Преждеосвященных Даров в вечернее время, восстанавливая таким образом естественный литургический суточный цикл хотя бы на время Святой Четыредесятницы.

Пункт, касающийся молитвенной подготовки, следовало бы прокомментировать яснее. Так, не понятно является ли обязательным для всех и всегда чтение при подготовке к причащению трех канонов - Спасителю, Божией Матери и Ангелу Хранителю.

Вопросы исповеди и причащения "невенчанных" супругов изложены довольно ясно и устраняют ряд практик, связанных с подготовкой к причащению, во многих приходах.

Отрадно осознавать на примере этого документа, что церковная жизнь развивается не стихийно, а вполне осознанно. Мы видим, что церковное сознание, основываясь на Священном Предании, может дать ответ на многие актуальные вопросы современного мира.