Мы продолжаем публикацию интервью с отцом Павлом Крысановым.

Во второй части отец Павел рассказал о том, как он принял священный сан и о тех трудностях, с которыми ему пришлось встретиться на первых порах.

- Когда Вы приняли сан?

- в 2009 году.

- То есть еще в период обучения в ПСТГУ?

- Да, я еще учился: в сан диакона меня посвятили на третьем курсе. И потом уже, когда я переходил с 3-го на 4-й курс, летом, меня рукоположили в священники. Так что я диаконом побыл всего 4 месяца.

- Кстати, о дьяконском служении какие-то воспоминания остались?

- Конечно остались. Мне довелось одну Пасху в диаконском чине отслужить. Это, конечно, очень здорово. Ведь бывает так, особенно это характерно для Московской области, что все новопоставленные диаконы быстро становятся священниками, потому что священник больше востребован. И для многих такой возможности, как у меня, не оказывается: побыл месяц диаконом и все: стал священником, и не довелось послужить диаконом в Пасху. А пасхальная служба - это для каждого христианина что-то особенное и трепетное. Я вот помню свои Пасхи, когда я был ребенком, когда ходил в храм к крестному ходу и вскоре по его окончании уходил - это была одна Пасха. Когда приходил уже алтарничать, это совсем другая Пасха. И вот могло так случиться, что Пасхи диаконской у меня не оказалось бы, но мне Господь дал такой опыт.

- А как Вы проходили епархиальный совет? Самое интересное: о чем спрашивали?

- К этому времени я уже, естественно, был знаком с благочинным: в Московской области кандидатуры в священники предлагает всегда благочинный. У благочинного я в течение полугода проходил послушание в алтаре, он, общаясь со мной, в какой-то момент дал вопросы и сказал – «Вот о н - список вопросов, который необходим для подготовки к Епархиальному совету». Я эти вопросы учил, зубрил – их было достаточно много.

- Что за вопросы были?

- Вопросы по богослужению, по богословским дисциплинам. Список достаточно солидный.

- Ну вот по каким областям? Понятное дело, что какие-то технические богослужебные моменты, богослужебный устав. А что ещё?

- Богослужебный устав, литургическое богословие. О каждом Таинстве нужно было уметь рассказать: четко и доходчиво объяснить его смысл. Ну и заранее всегда предупреждали, что вопросы дисциплинарные - это одна песня, а совсем другая песня - это вопросы «по жизни». Всегда на Епархиальном совете спрашивают о жизненных планах: как ты жил, как живешь и как планируешь жить. О каких-то деталях жизни: об армии, например. Тогда это вопрос стоял острее, чем сейчас. Сейчас законодательно все-таки отсрочки прописаны, а тогда спрашивали какие взаимоотношения с военкоматом, что думаете об учебе. Меня, например, спрашивали про учебу: написано в рекомендации, что я студент Свято-Тихоновского. Все знают, что в Свято-Тихоновском учиться тяжело. И владыка Григорий спрашивает: вот сейчас тебя рукоположат в дьяконы как ты планируешь закончить свое образование? Ну я ответил, что у меня уже хорошие отношения сложились с педагогами и что в ПСТГУ меня поддерживают. Что же касается вопросов из списка, то помню, что мне по всенощному бдению вопрос достался: чин совершения литии на всенощном бдении. И еще чин диаконского облачения.

- Перед проскомидией?

- Да. Хотя вопросы из списка даже не особенно интересны для самого владыки были, как я понимаю. Хотя он первым делом, когда я вошел, так строго (видимо предыдущий ставленник как-то неудачно отвечал) спросил: «ты точно учил вопросы?». «Да, - я говорю. - Учил». Хотя, когда переходишь к ответам на вопросы, твой ответ не всегда даже до конца дослушивают: скорее переходят к следующему вопросу. Нервничал я, конечно: руки тряслись. Хотя была четкая установка от благочинного – не мямлить. Таких не любят.

- Ну а знания, которые в ПСТГУ были приобретены, какую-то роль здесь сыграли? Или нужно было скорее садиться и прорабатывать упомянутые вопросы самостоятельно?

- Конечно сыграли: когда я читал этот список с вопросами, на все у меня находились воспоминания из учебных курсов, изученных в ПСТГУ. Я даже немножко забегу вперед: в Московской области существует аттестация священников: через какое-то время после рукоположения батюшку направляют на сдачу отдельного экзамена. Тут точно также есть список вопросов. Я помню, что очень быстро был на эту аттестацию направлен: где-то через пару месяцев после рукоположения. Вопрос мне достался про Артос. Я думаю, что комиссия ожидала, как я буду рассказывать, что артос означает квасной хлеб, ожидали отчасти с надеждой: о. Александр Ганаба прямо сказал: слушай отец, ну никто не может ответить, что такое артос. А я сказал это, но кроме того вспомнил, как в Тихоновском мне говорили, что есть предание о том хлебе, который оставляли для Господа и прочее. В общем, ответ в итоге, как я понимаю, очень понравился.

- Отец Павел, скажите, а перед священнической хиротонией проводилось какое-то повторное мероприятие? Новый совет?

- Нет, было только принятие присяги - и все. Не было никаких новых ставленнических испытаний. В епархиальной жизни это обычное дело: редко когда диакон вызывается на какие-то дополнительные опросы.

- Вы стали священником, где Вы вначале служили?

- Троицкий храм поселка Измайлово Видновского района Московской области - это Видновское благочиние. Просто клириком был почти год, а потом получил указ о настоятельстве. В принципе, я стал настоятелем того храма, в котором и служил будучи обычным клириком – Боголюбского храма (тогда этот наш храм был еще приписным к Троицкому). Так что фактически служил на два храма, просто не нес обязанностей настоятеля.

- С какими основными трудностями Вы столкнулись в первые недели или месяцы служения в сане священника?

- Ну чего-то уж совсем страшного не припомню. В основном, наоборот был некий духовный подъем, радость. Возможно, какие-то практические детали богослужения приходилось обдумывать заранее. С богослужебным режимом особых проблем не было: у меня еще как у алтарника много служб было. Причем, благодаря образованию в ПСТГУ, я старался причащаться по возможности чаще. Трудно было осознавать, что люди к тебе по-другому относятся, нужно внимательнее следить за своим поведением, даже за своей речью.

- Вы стали настоятелем. Еще до того, как стать настоятелем де-юре, фактически Вы возглавляли приходскую общину. В связи с этим, наверняка, возникали какие-то административно-хозяйственные вопросы. Как проходило погружение в этот материал, и с какими трудностями здесь пришлось столкнуться?

- Когда я был просто клириком, административно-финансовые вопросы, вплоть до составления расписания - это все решал настоятель, я по данному расписанию просто приходил и служил. От меня зависело только то, как я буду служить, что буду говорить людям. У меня голова болела только об этом, я готовился к проповеди, сидел дома, читал молитвенное правило к Причастию, иногда исполнял отдельные разовые послушания, связанные с приходскими делами. Когда стал настоятелем, то я понял, что есть ещё много чего интересного и непростого. Начиная от составления того же расписания. Кроме того - финансовые вопросы, взаимоотношения с людьми не просто как с прихожанами (как у пастыря с пасомыми), но и отношения в каком-то смысле рабочие. Думать о том, как храм открыть, как храм закрыть, кого туда посадить дежурным, как он будет в этот храм добираться, где он живет, какие деньги ему за труды платить - все это создавало определенную сложность: к этому нужно было привыкнуть.

- То есть, в ПСТГУ к этому никакой подготовки не было?

- Да нет, конечно, нет.

- Приходилось осваивать все самостоятельно, на практике?

- Ну да, на практике. Не изобретая велосипед, разумеется: я общался с собратьями по сану, со священноначалием. В принципе, тут тоже нет ничего совсем уж сложного: тебе благочинный дает установку - ты задачу эту выполняешь. Другое дело, что, возможно, в семинариях говорят об этом заранее, а вот нас этому не учили…

- Значит, можно сказать, что вот как раз этих навыков, связанных с административной нагрузкой священника, и, прежде всего - настоятеля, не хватало? Это был такой пробел, который нужно было ликвидировать самостоятельно?

- Пробел был. Не воспринимаю его как свидетельство какой-то неполноценности: на самом деле этому легко научиться. Я даже не знаю, возможно ли и нужно ли было включать такой курс в программу ПСТГУ: епархии-то разные - везде немного свои особенности. Возможно пришлось бы многим выпускникам потом просто переучиваться.

- Скажите, отец Павел, а что касается технических моментов при совершении богослужения: здесь опять же в основном сказался опыт прислуживания в алтаре, или же какие-то знания и навыки в Тихоновском были приобретены? Что здесь большую роль сыграло?

- Я даже не знаю, что помогло больше. Все оказалось значимым и все на своем месте: прислуживание в алтаре помогло в самых простых вопросах, а обучение в Свято-Тихоновском дало определенную широту взгляда: алтарничал-то я только на одном приходе, и знал поэтому только местные приходские обычаи и традиции. А вот когда я поступил в Свято-Тихоновский, я увидел значительно более широкую панораму церковной жизни. В том числе и знакомясь с практикой Николо-Кузнецкого храма, общаясь с другими студентами, которые тоже где-то алтарничали. Пожалуй, многое я узнал не столько из учебных предметов, сколько из такого опыта живого общения.

- Сугубо технический вопрос: например, покрывать Святые Дары на проскомидии, разжигать кадило или, уже ближе к священническому служению, вырезать Агнец - этому всему учиться пришлось самостоятельно? Исходя из практики пономарского служения? Или что-то из этого получилось освоить в Свято – Тихоновском?

- Что-то можно было освоить в ПСТГУ.Какие-то детали, наверное, скорее из практики. Я здесь вспоминаю сразу священника Сергия Ванюкова,который у нас вел Богослужебный устав. Может, другим студентам не довелось на его предметах присутствовать, но мне именно его курс в ПСТГУ (он как раз тогда стал священником) очень много дал. Так что, наверное, соотношение приблизительно 50 на 50: что-то вынес из ПСТГУ, что-то из общения со старшими опытными священниками.

- Как Вы решали проблему, связанную с вашим возрастом? Это ведь довольно частая сейчас проблема: молодой священник является пастырем, но многие из его прихожан годятся ему в мамы или бабушки, ну или, соответственно, в папы или дедушки.

Каких то конфликтов не было никогда. Может, такая паства досталась: все-таки костяк прихожан был подготовлен другим священником, и у людей было воспитано благоговение к священному сану. Если Господь дал такого священника, значит его надо любить. Хотя для себя я такой вопрос ставил и старался всегда, скажем так, саном не злоупотреблять. Помнить о том, что с людьми следует разговаривать на «Вы»: всем тыкать не будешь, стучать по головушке и говорить: «одумайся». Если подходить с совсем уж формальной стороны: мне никогда на вид никто ничего не ставил. Даже когда я справки наводил (это, наверное, необходимо каждому настоятелю) о сплетнях, вроде никаких сплетен тоже никогда не ходило. Сам я старался держать себя в рамках: помнить что не нужно назидать с позиции сверху вниз.

Продолжение следует...